Бог Галактики - Страница 12

Я выбрался на берег какой-то грязной речушки. Солнца не было видно. Тусклый свет падал сверху, едва освещая полуразрушенные здания. Выбравшись на сушу, я несколько минут согревался приседаниями. Потом, оторвав левый рукав комбинезона, перевязал им свою раненую руку и осторожно побрел вдоль берега. Идти босиком по камням приходилось медленно, тщательно выбирая места, куда ставить ноги. Я был постоянно начеку, что-то, вокруг настораживало меня, не давая успокаиваться и радоваться чудесному спасению.

Окрестности реки, освещаемые тусклым светом, производили гнетущее впечатление. Река имела метров тридцать в ширину, на противоположном берегу виднелись отвесные скалы. Берег, куда выбросило меня, походил на окраины заброшенного города. Многоэтажные здания, глядя глазницами черных разбитых окон, разрушенные и покинутые, подступали почти к самому берегу реки. Людей не было видно. Вокруг стояла тишина, не нарушаемая ничем. Даже щебетания птиц не было слышно. Лишь журчание воды да хруст гравия под моими босыми ногами тревожили тишину этого мрачного места.

Через несколько утомительных минут ходьбы по битым камням я подошел к разрушенному мосту. От остатков моста уходила в глубь города мощенная булыжником широкая улица. "Невечно же мне бродить по этим камням", – подумал я и направился в глубь заброшенного города.

Идти по булыжной мостовой было не в пример приятней, чем греметь по щебню, и я четким строевым шагом двигался к центру заброшенного города, все более удаляясь от реки. Впрочем, ближе к центру стали попадаться здания, практически не разрушенные. Даже стекла в них уцелели, отражая тусклое сияние местного светила.

В том, что я находился не на Даране и не на одной из множества известных мне планет, которые я успел посетить за свою недолгую, но весьма бурную жизнь, я был полностью уверен. Странная архитектура зданий, состоящих из кубов, пирамид, цилиндровой других геометрических фигур, была мне не знакома. И хоть людей или же других живых существ по-прежнему не было видно, я был на сто процентов уверен, что таковые скоро объявятся.

Развалин попадалось все меньше и меньше, пока наконец разрушенные здания перестали встречаться вовсе. Город стал похож на брошенный в панике корабль, экипаж и пассажиры которого торопливо покинули свое судно, спасаясь в ужасе от неведомой опасности. Всюду виднелись брошенные автомобили сигарообразной формы. Груды мусора усеивали улицу, по которой я двигался. По-прежнему ни одного человека не было видно. Тишина стояла абсолютная, лишь шлепанье моих босых ног о мостовую гулко отражалось от стен. Внезапно я вышел на просторную площадь, в центре которой возвышался какой-то монумент. Подойдя поближе, я увидел, что это изображение двух рук, сложенных лотосом и протянутых к небу. Вдруг какой-то звук нарушил гробовую тишину, к которой я уже успел привыкнуть. Звук походил на плач. Плач грудного младенца. И доносился он от изваяния рук в центре площади. Я подошел поближе и заглянул внутрь скульптуры.

Маленький, крошечный, нескольких месяцев от роду младенец заливался плачем и пищал во всю мощь своих детских легких, протестуя против того, что его тут бросили одного на произвол судьбы. Впрочем, он тотчас успокоился и принялся трогательно щебетать на своем детском языке, стоило мне взять его на руки. Я улыбнулся, увидев такую резкую перемену в настроении крошечного существа.

"Положи на место", – приказал мне недружелюбный голос, внезапно раздавшись за моей спиной. Приказ прозвучал на линке – одном из языков, широко распространенных в Федерации. Я, не торопясь следовать приказу, прижал младенца с к себе одной рукой и медленно обернулся.

С десяток туземцев в оборванных одеждах с луками и копьями недвусмысленно нацелили свое оружие на меня. Предводитель всей этой братии " стоял ближе всех ко мне. Он угрожал мне не допотопным копьем, а вполне современным автоматом Крамера. Правда, приглядевшись повнимательнее, я увидел, что автомат был устаревшей конструкции, давно снятой с производства, но тем не менее от этого он не становился менее опасным оружием. Красный огонек на панели управления ярко светился, указывая на то, что автомат в полной боеготовности и не стоит на предохранителе.

"Расслабься, – сказал я самому себе после такого поворота событий. – Ничего особенного в том, что в подземелье РУЭ находится небольшая! планета с бегающими по ней туземцами, вооруженными автоматами Крамера, нет. Каких только сюрпризов не бывает в жизни".

– Может, обсудим создавшееся положение, посидим за чашкой чая, выкурим трубку мира, – предложил я свирепым аборигенам, – а уже потом, сытые и довольные, разойдемся по домам, не наделав глупостей.

– Глупостей? – удивился предводитель с автоматом. – Самая большая глупость в твоей жизни, чужеземец, – это то, что ты оказался в ненужный час в ненужном месте.

– То есть? – не понял я.

– А тут и понимать нечего, – продолжал предводитель, – этот ребенок – дань нашему богу Чурава. Через несколько минут бог выйдет из вод Лакса и придет за своей жертвой. Если он ее не застанет, то весь город обратится в руины и погибнет множество мужчин и женщин. Здоровых и крепких, способных добывать пищу.

– Выходит, нужно пожертвовать божеству невинного младенца, чтобы остальные, сытые и довольные, продолжали жить спокойно и беспечно? Так сказать, пожертвовать младенцем во имя высших интересов? – высказался я.

– Я рад, что мы поняли друг друга, – сказал предводитель аборигенов, – а теперь положи ребенка и беги как можно дальше от этого места.